Освоение Алтайского региона Российским государством в XVIII веке

  Присоединение Верхнего Приобья и Прииртышья 

В XVII в. территория Алтайского края не входила в состав Русского государства. Здесь проживали тюркоязычные и монголоязычные народы. Архивные документы свидетельствуют, что к концу XVI века значительная часть Верхнего Приобья входила в состав западномонгольских владений и являлась северной окраиной кочевий ойратских правителей. Во второй половине XVII в. в результате борьбы за власть победу одержал левый» лагерь  (по-монгольски – «зуун-гар»), поэтому государство стало называться Зюнгарией.

Первая русская крепость на территории края была построена в июне 1709 г. на правом берегу Бии. В качестве гарнизона «в том остроге оставлено для оберегательства от приходу воинских людей служилых людей 100 человек». Однако летом следующего 1710 г. Бикатунский острог подвергся нападению зюнгар и был сожжен.

Поражение заставило российские власти действовать более осторожно. В 1713 г. на левом берегу Оби сооружается Чаусский острог (севернее современного г. Новосибирска), в 1716 г. – Бердский острог на устье р. Бердь, где в конце XVII в. проходил «рубеж Телеуцкой земли». Одновременно, под прикрытием нарастающего военного присутствия, началась крестьянская колонизация земель в бассейнах рек Берди и Чумыша. Первое упоминание о «чюмышских деревнях» относится к лету 1716 года.

В начале 1717 г. кузнецкий комендант Б. А. Синявин получил распоряжение сибирского губернатора Матвея Гагарина «на Бии и Катуни построить город в крепком месте, ... також сделать острог на Алтыне озере [Телецком озере], из которого течет Бия река, и в иных местах: на Чумыше и в ясашных волостях остроги строить же». В июне 1717 г. в Кузнецке был собран отряд под командованием дворянина Ивана Максюкова, который основал крепость на высоком Белом яру – Белоярскую. В следующем году кузнецкие служилые люди в нижнем течении Бии в одной версте выше развалин сожженного в 1710 г. острога построили новую крепость – Бийскую. С появлением этого опорного пункта все правобережье Оби стало контролироваться сибирской администрацией.

Одновременно с продвижением к истоку Оби, сибирский губернатор М. П. Гагарин организовал военную экспедицию вверх по Иртышу. Возглавил военный поход присланный Петром I подполковник Иван Бухолц. Трехтысячному отряду не удалось достичь намеченной цели. Осенью 1715 г. войско Бухолцы было осаждено монголами в новопостроенной Ямышевской крепости, и к концу апреля из трехтысячного отряда в живых осталось не более семисот человек. Русским полкам пришлось отступить, крепость была разрушена. Но на обратном пути на российской-зюнгарской границе в устье Оми Бухолц основал город Омск (1716 г.).

Однако остановить продвижение к Алтайским горам кочевники уже не могли. Осенью 1716 г. посланный Гагариным отряд восстановил Ямышевскую крепость, а к 1720 г. были построены Железенская, Ямышевская, Семипалатная и Усть-Каменогорская.

После возникновения Бийской и Семипалатной крепостей подданные зюнгарского правителя оставили места традиционной обитания в степях Обь-Иртышского междуречья, откочевав на юг, в горы Алтая и за Иртыш. Организованный уход тысяч семей был осуществлен по приказанию правителя Зюнгарии Цэван-Рабдана. По его словам, он «не хотел ссоры и телеутов взял к себе..., а ту землю оставил пусту». Отныне южная граница России в Западной Сибири От Омской до Усть-Каменогорской крепости стала проходить по Иртышу.

Возникновение горно-металлургического производства

Первыми из русских на территорию Обь-Иртышья стали самовольно проникать отправившиеся на промысел охотники и бугровщики. Как специальный промысел сибирское бугровщичество возникло во втором десятилетии XVIII века. Проехавший в начале 1720 года через Томский уезд шотландец Джон Белл отмечал в своих записках: «Много народу ходит каждое лето из Томска и других мест на равнину за 9–10 дней пути к могилам, раскапывает их и находит много золота, серебра, бронзы и драгоценных камней, мечи и оружие, уборы седел и уздечек».

С осени 1718 года появилась возможность пройти дальше на юг и, минуя равнины, достичь отрогов Алтайских гор. Вместе с бугровщиками могли попасть сюда и первые рудознатцы. Они шли на Алтай не за пушным зверем и «могильным» золотом. Их промысел назывался «горным». Он состоял в поиске различных руд, слюды, хрусталя и иного «самоцветного каменья».

Освоение рудных богатств Алтая связано с деятельностью известного уральского горнозаводчика Акинфия Демидова. В 1724–1725 гг. посланные им специалисты обследовали алтайские месторождения. В начале 1726 г. Демидов подал в столичное горное ведомство заявку на разработку обследованных месторождений и плавку медных руд. 16 февраля 1726 г. Берг-коллегия выдала ему берг-привилегию (горную привилегию), которая позволяла «те медные руды добывать и копать... и удобный к тому медный завод... строить, где он пристойное место сыщет».

Первое медеплавильное предприятие на Алтае было построено осенью 1727 года на берегу речки Колыванки (совр. Локтевки), неподалеку от Колыванского месторождения. Поэтому оно получило название Колыванский завод. Однако водных запасов реки оказалось недостаточно для гидросиловых установок предприятия. Поэтому вододействующий завод весной 1728 г. начали строить на протекавшей поблизости речке Белой. Новый завод по названию одного из ближайших рудников стал именоваться Воскресенским, а вскоре – Колывано-Воскресенским (современный пос. Колывань Курьинского района Алтайского края). Медеплавильное предприятие было пущено 21 сентября 1729 года.

Вторым демидовским предприятием на Алтае стал Барнаульский медеплавильный завод, основанный 28 сентября 1739 г. (9 октября по новому стилю). Строительство заводских «фабрик» заняло примерно четыре года. 5 (16) июля 1744 г. еще недостроенный Барнаульский завод Акинфия Демидова был пущен. Примечательно, что первый барнаульский металл был получен не из руды, а из медных полуфабрикатов («криц и жуков»), доставленных из Колывано-Воскресенского завода. Если раньше для экономии лесов всю «черную» медь с Колыванского предприятия приходилось на судах сплавлять на Урал, то теперь примерно половину неочищенного металла, наряду с рудой, отправляли на устье реки Барнаул. В год пуска Барнаульского предприятия началось строительство третьего демидовского завода на Алтае – Шульбинского (на р. Шульбе, правого притока Иртыша). Однако из-за неправильного сооружения плотины он так и не был пущен.

1744 г. стал важной датой в истории нашего региона. Именно в это время на Алтае начинается производство серебра. Открытие драгоценного металла связано с деятельностью саксонских мастеров, специально приглашенных заводчиком. Еще в 1741 г. для работы на Алтае был приглашен «саксонской нации выезжей иноземец» Филипп Трейгер, который уже имел опыт удачного поиска серебряных руд в Европейской России. Демидов нанял его на три года с жалованьем 200 р. в год. Ко времени окончания контракта Демидову уже точно было известно, что в алтайских рудах есть драгоценный металла. Поэтому он заключает контракты с плавильными мастерами города Фрайберга – Иоганном Михаэлем Юнггансом и Иоганном Самуэлем Христиани.

Надежды А. Демидова полностью оправдались. Именно Михаэль Юнгганс стал первым специалистом, которому удалось организовать промышленную выплавку алтайского серебра. Однако неожиданно для хозяина саксонец извлек серебро не из руд, а из полуфабриката – алтайской черной меди, привезенной на Невьянский завод из Приобья. Когда Юнгганс прибыл на «сибирский» Невьянский завод, он обнаружил там 233 пуда алтайской черной меди, которую привезли сюда для очистки. Зная особенности сереброплавильного производства, Юнгганс смог извлечь из нее 27 фунтов 80 золотников (11 кг 808 г) «чистого натурою серебра». Это было первое промышленное серебро, полученное из алтайских руд. Извлечено оно было осенью 1743 г.

К началу зимы 1743 г. Самуэль Христиани и Михаэль Юнгганс прибыли на Колывано-Воскресенский завод, сменив Ф. Трейгера. Здесь они приступили к организации сереброплавильного производства. Уезжая с Алтая, Трейгер забрал с собой образцы серебряной руды, найденной на Змеиной горе демидовским крепостным рудоискателем Федором Емельяновичем Лелесновым.

Открытие серебра давало Акинфию Демидову шанс на получение новых привилегий. В конце 1743 или в начале 1744 года он лично «нескрытно объявил» императрице Елизавете Петровне о выплавленном из алтайских руд серебре и поднес царице слиток собственного драгоценного металла. Делая такой подарок, заводчик попросил дочь Петра I избавить его от контроля со стороны Берг-коллегии и взять под личное покровительство.

Для проверки сведений об алтайском серебре указом от 17 мая 1744 г. Елизавета повелела послать на Колывано-Воскресенские заводы специальную комиссию во главе с начальником Тульских и Сестрорецких оружейных заводов бригадиром Андреем Венедиктовичем Беэром. Ему поручалось освидетельствовать демидовские рудники и решить, можно ли на базе этих месторождений построить сереброплавильный завод.

В самый разгар подготовки комиссии, в июне 1744 г. в Москву прибыл  бывший демидовский штейгер Филипп Трейгер и преподнес царице золотую руду со Змеевой горы. Пробу поручили провести специалисту Берг-коллегии поручику Иоганну Готлибу Улиху, который смог получить из руды первое рудное золото России. Обстоятельство резко изменились, и 2 июля 1744 г. Елизавета Петровна дает А. Беэру новый указ, по которому главным объектом обследования комиссии должно было стать Змеиногорской месторождение.

Комиссия Андрея Беэра работала на Колывано-Воскресенских заводах с января по октябрь 1745 г. За это время специалистам, направленным Кабинетом её императорского величества удалось получить 44 пуда 22 фунта 35 золотников алтайского серебра и 12 фунтов 32 золотника золота.

 Кабинетские предприятия

Открытие золота в алтайских рудах, смерть Акинфия Демидова (5 августа 1745 г.) и споры его сыновей за наследство привели к тому, что царица приняла решение о взятии алтайских предприятий в казну. Указ об этом состоялся 1 мая 1747 г.

Местным органом  управления горным делом на Алтае по указу от 1 мая 1747 г. стала Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства. Её возглавил генерал-майор А. В. Беэр. По предложению А. Беэра в качестве его заместителя из Екатеринбурга был направлен Андрей Иванович Порошин. Еще одним членом начальства был руководитель Барнаульского завода И. С. Христиани. Управляющим Колывано-Воскресенским заводом стал И. Г. Улих.

Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства прибыла на Барнаульский завод 13 февраля 1748 года. С этого времени поселок Барнаульского завода стал центром горного ведомства.

Основу металлургического производства составляла выплавка серебра. Первоначально в горном ведомстве действовали только два демидовские предприятия, взятые по указу 1747 года. На Колывано-Воскресенском в целях экономии леса добывали только полуфабриат (роштейн), а на Барнайльском получали золотистое серебро. Главным рудником в это время стал Змеиногорский.

Обилие месторождений, найденных в Рудном Алтае, заставляло горные власти вести работы по созданию в Приобье целого ряда металлургических предприятий. Уже в 1750-х гг. было выбрано несколько мест под новые заводы. В 1752 году нашли место «способное на плавиленной завод на речке Бобровке». Через два года выбрали место для предприятия на реке Каракан (юг современной Новосибирской области). Однако отсутствие средств и рабочих рук не позволяли начать масштабные работы по возведению новых сереброплавильных заводов.

Только после указа 12 января 1761 г., когда финансирование заводов возросла вдвое (до 120.000 рублей в год) и на заводы прибыл А. Порошин, появилась возможность строить новые предприятия. К тому времени среди мест, удобных для основания металлургических предприятий значились реки: Каракан, Иткуль, Касмала, Кулунда.

А. И. Порошин и И. С. Христиани решили построить новый завод на речке Касмале рядом с деревней Урывной. Возведение плотины этого предприятия началось 20 июня 1763 г. Сообщая о начале строительства А. Порошин в том же месяце спросил разрешение назвать первый завод, построенный на средства Кабинета Новопавловским, в честь царевича Павла Петровича. Первые шесть печей Павловского завода задымили 19 октября 1764 г.

Для производственных механизмов требовалось большое количество чугуна и железа. Доставлять тяжелый груз с Урала было накладно. Поэтому в 1759 г. в ведение Канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства был отдан Ирбинский железоделательный завод в Красноярском уезде на правобережье Енисея. Этот завод находился за 500 верст от Барнаула, поэтому горное начальство решило построить «небольшой заводчик» ближе к сереброплавильным предприятиям. В конце 1760-х гг. бывший студент Московского университета, прибывший на Алтай с А. Порошиным, Василий Чулков в Салаире обнаружил месторождения железосодержащих руд. Именно там, в истоках Чумыша  было решено «вместо Ирбинского построить вновь железоделательный завод, который именовать Томским». Необычное название предприятие получило из-за того, что оно располагалось на одном из истоков Чумыша реке Томь-Чумыш. С декабря 1771 г. на Томском железоделательном заводе начали выплавлять чугун и сталь. Это предприятие снабжало металлом не только кабинетское ведомство, но и продавало чугун и железо жителям ближайших селений.

Второй сереброплавильный завод на Алтае, построенный на средства императорского Кабинета, появился спустя десять лет после Новопавловского. В 1774–1775 гг. в верховьях Алея недалеко от серебряных рудников был пущен небольшой Алейский завод. Он предназначался, в основном, для выплавки свинца, необходимого для сереброплавильного производства, а также для переработки бедных руд, которые было невыгодно возить на обские предприятия. Поскольку в горах полноценную плотину построить оказалось сложно, инженеры предложили соорудить небольшую дамбу из хвороста и глины, а воду к предприятию подводить деривационным каналом. Однако руд на содержание предприятия хватило лишь на 18 лет, и в 1793 г. завод был закрыт.

Алейский завод был не единственным подобным предприятием на Алтае. В 1783 г. на изгибе («локте») реки Алей основали Локтевский сереброплавильный завод, который должен был снабжать медью Сузунское предприятие. Река Алей часто меняет русло, строить там капитальную плотину было рискованно. Поэтому от реки к заводу тянулся вырытый канал, в который при помощи легкой деревянной плотины направлялось течение реки. 

С 1780-х гг. горные власти приступили к разработке крупных месторождений на Салаире, в 160 верстах от Барнаула. Здесь возникло три рудника, находящихся в нескольких верстах друг от друга (совр. Кемеровская область). Салаир по добыче руд в конце века уступал только  Змеиногорску, но руды здесь были гораздо беднее. Для их предварительной обработки по решению начальника заводов Гаврилы Качки недалеко от рудников в мае 1795 г. был пущен завод, который первоначально назывался в честь императрицы «Екатерининским». Но затем по настоянию Екатерины II его переименовали в Гавриловский в память о его основателе Г. Качке. Это предприятие должно было заменить закрытый Алейский завод. На нем получали лишь роштейн, который направляли в Барнаул.

В те же годы начинается активный поиск месторождений на юге Колывано-Воскресенского ведомства, в бассейне Иртыша. В 1787 году в 160 верстах к югу от Змеиногорска возник Риддерский серебросвинцовый рудник, получивший название по руководителю поисковой партии Филиппу Риддеру. А в 1791 г. слесарный ученик  Герасим Зырянов в верховьях р. Бухтармы по «чудским копям» открыл крупнейшее месторождение, названное Зыряновским. Этот рудник стал самым южным в горном ведомстве, располагавшимся недалеко от китайской границы.

К концу века в горном ведомстве действовало 22 рудника и восемь заводов. Пять из них были сереброплавильными – Барнаульский, Новопавлоский, Локтевский, Гавриловский, Колыванский; один меде-сереброплавильный Нижне-Сузунский; один свинцово-сереброплавильный Алейский; один железоделательный Томский.

Алтайское серебро было золотистым, то есть содержало в себе золото, которое разрешалось выделять только на монетном дворе в Санкт-Петербурге. С середины XVIII века ежегодно двумя караванами алтайское «черное» серебро отвозили в столицу империи.  Основная масса драгоценных металлов с Алтая шла на чеканку монеты, медалей и орденов. Значительная часть кабинетских средств шла на казенное строительство, пособия, пенсии для отставных военных и чиновников, и лишь незначительная доля «на домашний обиход императора». Примечательно, что первое серебро комиссии Беэра в 1750 г. пошло на изготовление раки (саркофаг) Александра Невского весом более 86 пудов, которая сейчас находится в Государственном Эрмитаже.

 Возникновение камнерезного производства на Алтае

Алтайские горы привлекали внимание специалистов не только обилием полиметаллических руд. Еще в июльском указе 1744 г. Елизавета Петровна повелела А. Беэру «на Колывано-Воскресенских Демидова заводах как серебреную и золотую, так и прочие минералы, какие тамо найтится могут, надлежащим образом осмотреть…».

В 1779 г. для работы в горное ведомство был направлен бывший преподаватель Петербургского горного училища, член-корреспондент Петербургской академии наук И. М. Ренованц. По соглашению с Кабинетом, он привез с собой минералогическую коллекцию, состоящую из 2300 образцов минералов, собранных из разных концов света. Власти приобрели этот «минералогический кабинет»  за огромную по тем временам сумму в 2 тыс. рублей, а самого Ренованца наняли для обработки и хранения коллекции . Привезенная коллекция активно пополнялась местными образцами, что дало импульс к поиску новых минералов.

Когда в 1785 г. в горное ведомство прибыл начальник экспедиции Кабинета по Колывано-Воскресенским заводам, известный коллекционер минералов Петр Александрович Соймонов, ему было что показать. Образцы, особенно найденный недалеко от Локтевского завода черный порфир, очень заинтересовали вельможу, и он увез камни с собой. А 21 января 1786 г. из Кабинета Г. С. Качке последовал указ, предписывавший организовать поиски «не токмо руд, но всякаго рода камней и минералов полезных».

В том же письме Соймонов приказал начальнику заводов Качке весной организовать несколько партий для обследования верховий Чарыша, Убы и Ульбы и других рек в Рудном Алтае, дав им образцы алтайских и итальянских камней из коллекции. Тогда же начать ломку черного порфира, «который в целом свете мало известен» для будущего изготовления ваз и колонн. Как пишет алтайский писатель Александр Радионов, «этому камню суждено было стать краеугольным в камнерезном деле на Алтае».

Как и было предписано, в апреле 1786 г. Г. Качка отправил в Рудный Алтай девять поисковых партий. Особенно удачными оказались итоги работы двух из них: Петра Шаньгина и Филиппа Риддера. Первый обнаружил в долине р. Коргон месторождения порфира, а второй на иртышских притоках нашел розовую брекчию, которая затем так и называлась «риддерской».

Но местом возникновения первого камнерезного предприятия на Алтае стал Локтевский завод, поскольку в 4 верстах от него впервые были обнаружены выходы черного порфира.  1 июня 1786 г.  Гавриил Качка приказал управляющему Локтевским заводом В. С. Чулкову на базе одного из водоналивных колес соорудить станки для распилки, шлифовки и полировки добытых камней.

В июле на Локтевском заводе уже делали первые изделия – две небольшие вазы и две полированных доски-столешницы. В августе сюда добрался перегофский гранильный мастер Петр Бакланов. Под его руководством к октябрю на Локтевской шлифовальной мельнице начали действовать первые камнерезные машины, приводившиеся в движение водоналивным колесом. Только в декабре 1786 г., когда Локтевская фабрика проработала уже полгода, в Кабинете был принят официальный указ о создании «при Колыванских горных заводах шлифовальной мельницы».